Николай Петров - Земли конфликта[СИ]
Макси подняла голову и увидела в чернильно-черном ночном небе Тауриссана огромных грифонов, которые заходили на колонну врагов, среди которых стояли друзья. На каждом грифоне сидел дворф с огненно-рыжей бородой. Грифоны пронеслись над колонной, полетели в воздух стрелы, но ни одна птица не упала наземь. Грифоны снова взмыли, вверх заходя на очередной круг, и тут прогремели взрывы. Дворфы бросали динамит в колонну с врагами, и теперь он взрывался, сея страх и смерть в рядах войск Нефариана. Церберус понял что сейчас самое время бежать и схватив Макси и Кера за руки бросился с ними в сторону сереющих в стороне от дороги руин. За спиной снова послышались взрывы, крики боли и ликующие возгласы наездников на грифонах. Подбегая к руинам Макси на миг оглянулась и увидела как враги, которых уже было вдвое меньше, быстро бежали в сторону руин в надежде скрыться от грифонов. Взмыли в воздух стрелы, и одна из птиц издав пронзительный вопль, рухнула на землю. Остальные всадники развернули своих грифонов и, пролетев почти над самой землей, резко взмыли в воздух; в когтях каждого из грифонов был зажат человек. Дворфы что-то гневно крикнули и грифоны, разжав когти, бросили врагов на землю. Макси вдруг поняла, что еще немного и первый из врагов добежит до укрытия, где она стояла. Словно стряхнув наваждение, она развернулась и поспешила вслед за остальными на север к Черной скале.
Скрытно, будто разведчики во вражеском стане коими они и являлись, по сути, сползли они вниз к дороге и по кошачьи крались у северной обочины, подле серого парапета, сами серее камней. Перед ними в тусклом лунном свете, едва пробивающемся сквозь дымную пелену, светился развилок дорог. Одна вела назад к Ущелью Черной Горы, другая — на запад к Алтарю Штормов, слева вздымалась дорога из Драго'Дара; она пересекала тракт и уходила на север, в темноту; туда и лежал их путь.
На миг, остановившись в страхе, Макси вдруг заметила, что кругом посветлело и отблесками серебристого света озарилось лицо ее друзей. Она обратила взгляд к прямой как тугая лента дороге книзу, на Драго'Дар. Разошлись облака на небе и Макси увидела как далеко-далеко над скорбным Штормградом, одетым тенью светила луна и серебристо белое ее сияние простерлось до самых Пылающих Степей. И осветилась огромная фигура, величественная под стать Гигантским статуям на Алее Славы Штормграда. Обветренная тысячелетиями, она была покалечена и изуродована недавно. Меч был сломан, голова сбита с плеч, постамент и тело были исписаны мерзостными бранными орочьими надписями.
И вдруг Макси увидела в последних лучах луны уходившей за одеяло из черных туч, голову величавого и статного рыцаря былых дней, брошенную у дороги.
— Глядите же! — крикнула она, забыв о страхе, осторожности и врагах таившихся неподалеку. — Глядите! Он в короне!
И верно, глаза были выбиты и отколота борода каменная, но на высоком суровом челе появился серебряно-золотой венец. В Пылающих степях нет жизни, но ее не искоренить и она найдет себе место, где будет цвести и разрастаться. Мироцвет в белых звездочках благоговейно обвил голову поверженного рыцаря, а желтые цветы Сталецвета осыпали его каменные волосы.
— Они не смогут низвергнуть его! — сказала Макси.
Но лунный мерцающий свет уже пропал, а луна погасла как разбитый светильник, и ночная темень стала еще чернее. Путники развернулись и быстрым шагом пошли в сторону Черной скалы, по северной дороге надеясь до рассвета забиться в какой-нибудь овраг, чтобы отдохнуть и переждать опасные дневные часы.
Нашли глубокую расселину между утесами и забрались в нее. Устроили небольшую трапезу. Последнюю на пути в гору, а может и последнюю в жизни. Поели снеди захваченной из Штормграда, выпили воды, вернее сказать губы смочили, да и то скудно.
— Где бы это нам водой разжиться? — сказала Макси. Ведь, наверное, и здесь не пивши — не проживешь. Орки, они ведь пьют или как?
— Пьют, — сказал Церберус. — Но своей водой делиться с нами они вряд ли согласятся.
— Тогда тем более надо бы воды раздобыть, — сказал Кер. — Только где ее здесь возьмешь: ни ручейка я не видел. Да что там ручейка тут и мха на камнях то не сыщешь, потому что нет его этого мха. Ох, не нравится мне все это.
— Да и мне здесь все не нравится, — сказал Церберус, — ни ветры ни камни ни тропки. Земля, воздух — все уродское. Но что поделать, сюда и шли.
— Это верно, — кивнул Кер. — Знать куда идешь не почем там не окажешься, но мы то знали, куда нам идти. Хотя я говорил вам еще тогда, в городе — не стоило нам этого делать, но да ладно, чего уж там… Оно, наверное, всегда так бывает. К примеру, те же подвиги в старых песнях и сказаниях: приключения-то говорят. Разные герои ходят, ищут их на свою голову эти приключения, а то жить скучно им, развлечься-то охота. Но не про то легенды ежели взять из них самые стоящие. С виду оно так, будто бы сказочные люди взяли да и попали в сказку, вот как и мы сказали сюда и шли. А они ведь вроде нас: могли бы и не пойти, а пойти на попятный двор. Которые не пошли, про тех мы не знаем, что с ними было, потому что сказки-то не про них. Сказки про тех, кто пошли — а пришли вовсе не туда, куда хотелось бы, а если все хорошо и кончилось, то это как поглядеть. Вон Артес — уничтожил повелителя нежити, вернулся домой. Вроде бы все хорошо, ан нет. Все только хуже стало, да и история на том не окончилась. Опять же, хорошо попасть в сказку с хорошим концом, да сказки то эти может и не самые хорошие. Интересно, как вы думаете, мы в сказке? И если да, то в какой?
— Интересно, — согласилась Макси. — Вот уж не знаю. В настоящей то легенде этого и знать нельзя. Возьмем любое из сказаний прошлого. Мы то знаем или же хотя бы догадываемся, что это за сказка — с хорошим или печальным концом, а герою это невдомек. И ему не нужно гадать об этом все равно не угадает.
— Конечно, не угадает. — Откликнулся Церберус. — Тот же Кадгар — он и думать не думал жертвовать собой во имя будущего потомков. А пришлось ему оказаться в Запределье, местечке куда почище этого. Но та ведь легенда длинная там тебе и радость и горе под конец, а конец то вовсе и не конец. И мы в той же самой сказке, что началась десять тысяч лет назад с падением Нельтариона и рождением его отпрысков.
— Эти сказки никогда не кончаются. — сказал Кер-Лаеда. — Они просто меняют героев — те приходят и уходят, совершив свое. И мы тоже раньше или позже уйдем, — дворф обратил свой взгляд на громаду Черной скалы возвышавшейся в ночном небе над ними и добавил, — похоже, что раньше.
— Да, — сказала Макси, — уйдем домой, отдохнем, выспимся. И, разумеется, заберем то зачем сюда пришли. А что серьезно! И затем попадем в сказку. Мы, правда и сейчас в сказке, но я про ту, которая будет написана в огромной толстой книжке с бархатной красной обложкой, желтым пергаментом с большими красными и черными буквами. Что бы она хранилась в библиотеке Штормграда. Эту историю будут рассказывать по вечерам в огромном зале у камина или же под сенью деревьев вечно-прекрасного Альдрассила, где легкий весенний ветерок шепчет тебе слова этой сказки. Сказки про отважных героев, которые пришли в самое сердце владений врага и исполнили правосудие.
